Your eyes look at me with especial sadness today,
Your arms give the knees an especially fragile embrace.
Now listen, along Lake Chad’s shore, far away,
An exquisite giraffe makes its pace.
He’s gracefully slender, with heavenly joy he is blessed,
His skin is adorned with a pattern of magic design.
To match it — the Moon alone only would dare contest
Diffusing and twisting the lake’s misty line.
From afar he resembles a galleon’s colourful sail,
His stride is so smooth as a bird in rapturous flight.
I know that the Earth watches wondrous marvels unveil,
As he retreats into a marble cave by night.
I know merry tales of mysterious faraway climes:
About an ebony girl, a bewitched and youthful chieftain,
But you’ve breathed this fog in for too long a time
You don’t wish to trust anything, but the rain.
And how can I render that tropical garden display
The scent of unthinkable herbs, slim palms’ grace
You’re crying? … Then listen, along Lake Chad’s shore, far away,
An exquisite giraffe makes its pace.
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.