Your eyes are tonight so unusually thoughtful and sad,
Your hands so unusually thin, and your mouth will not laugh.
Listen: There roams far away, by the waters of Chad,
An exquisite beast, the giraffe.
He moves like a ship in the vastness and stillness of space;
Approaching, he seems to bewitch all the creatures around;
His sails are inflated with winds of adventure and grace;
He scarcely touches the ground.
He is kingly and straight, and his movements incredibly light;
His skin is a play of the moon on the murmuring wave.
I know that the ostriches witness a wonderful sight
When at nightfall he hides in his emerald cave.
I know many tales from the secret abodes of the earth,
Of Black Maidens and Chieftains, and orgies of passion and pain.
But you have been breathing the fog from the day of your birth,
You would only believe in the rain.
So how can I tell you of gardens, magnolia-clad,
Of tropical scents, and of parrots that sparkle and laugh?
You are crying? Oh listen: There roams, by the waters of Chad,
An exquisite beast, the giraffe.
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.