On the pale-blue enamel,
that April can bring,
birch branches’ imperceptible
sway, slipped towards evening.
A network of finely etched lines,
is the pattern’s finished state,
the carefully-made design,
like that on a porcelain plate,
the thoughtful artist set,
on the glazed firmament,
oblivious to sad death,
knowing ephemeral strength.
На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле,
Березы ветви поднимали
И незаметно вечерели.
Узор отточенный и мелкий,
Застыла тоненькая сетка,
Как на фарфоровой тарелке
Рисунок, вычерченный метко, —
Когда его художник милый
Выводит на стеклянной тверди,
В сознании минутной силы,
В забвении печальной смерти.