Where once a Roman judge o’er alien folk did sit
A temple stands, agleam with first exhilaration,
Like Adam once, with sinews’ taut extenuation
Its criss-cross arches lightly flex in muscled knit.
But from outside itself the secret plan betrays:
For here the flying buttresses explain the matter,
Ensure the heavy mass within can never shatter,
And tame the crazy vaulted battering ram’s displays.
An elemental maze, this forest makes us fools,
It is the Gothic spirit’s reasoned stone-built chasm,
The might of Egypt met with Christian’s timid spasm,
The reed beside the oak. And all the plumb line rules.
O fortress Notre Dame, the more I gazed on you,
The more I took on board your monstrous rib-caged linking,
The more a single plan impressed upon my thinking –
From stone-grim evil soon I’ll fashion beauty too.
Где римский судия судил чужой народ —
Стоит базилика, и — радостный и первый —
Как некогда Адам, распластывая нервы,
Играет мышцами крестовый легкий свод.
Но выдает себя снаружи тайный план,
Здесь позаботилась подпружных арок сила,
Чтоб масса грузная стены не сокрушила,
И свода дерзкого бездействует таран.
Стихийный лабиринт, непостижимый лес,
Души готической рассудочная пропасть,
Египетская мощь и христианства робость,
С тростинкой рядом — дуб, и всюду царь — отвес.
Но чем внимательней, твердыня Notre Dame,
Я изучал твои чудовищные ребра, —
Тем чаще думал я: из тяжести недоброй
И я когда-нибудь прекрасное создам...