I'm tired of my native land,
I'm longing for the buckwheat open.
I'll leave my cabin in the end,
I'll go to be a thief and hobo!
I'll follow the white curls of day
To look for my new humble shelter.
My bosom friend will keen the blade
For me and hide it in shoe leather.
A yellow road's twined around
With spring and sunlight in a meadow.
The one whose name is at my heart
Will banish me from her home"s threshold.
At the return where I belong
I'll be consoled by a strange gladness.
At a green night, before my home,
I'll hang myself with my sleeve"s tether.
The hoary willows near the fence
Will bend their heads a little more gently.
They"ll bury me when I go hence,
Unwashed, to dirge-like dogs` baying.
New moon will float o`er the lakes
While dropping ores on their surface.
And Russia will be likewise great,
Will dance and sob beside the hospice.
Устал я жить в родном краю
В тоске по гречневым просторам.
Покину хижину мою,
Уйду бродягою и вором.
Пойду по белым кудрям дня
Искать убогое жилище.
И друг любимый на меня
Наточит нож за голенище.
Весной и солнцем на лугу
Обвита жёлтая дорога,
И та, чьё имя берегу,
Меня прогонит от порога.
И вновь вернуся в отчий дом,
Чужою радостью утешусь,
В зелёный вечер под окном
На рукаве своём повешусь.
Седые вербы у плетня
Нежнее головы наклонят.
И необмытого меня
Под лай собачий похоронят.
А месяц будет плыть и плыть,
Роняя вёсла по озёрам…
И Русь всё так же будет жить,
Плясать и плакать у забора.