More sluggish the snowy hive,
clearer the window’s crystal,
on a chair, a turquoise veil,
thrown there, carelessly, lies.
A tissue, self-intoxicated,
as if it never felt winter’s
touch, experiencing summer’s,
by its own delicacy, caressed:
and, if in icy diamonds
frost is eternally streaming,
here — it’s dragonflies flickering,
blue-eyed, living, and gone.
Медлительнее снежный улей,
Прозрачнее окна хрусталь
И бирюзовая вуаль
Небрежно брошена на стуле.
Ткань, опьяненная собой,
Изнеженная лаской света,
Она испытывает лето,
Как бы нетронута зимой.
И, если в ледяных алмазах
Струится вечности мороз,
Здесь — трепетание стрекоз
Быстроживущих, синеглазых...