Insomnia, Homer, taut sails: my lips have lisped
Down to the middle the detailed list of ships,
That long brood and angular train of cranes
That rose above Hellas once on wings of waves.
A wedge of cranes into far foreign lands —
Divine white froth forming upon kings’ heads —
Where have you hoist sail to? If it were not for Helen
What would Troy alone be to you, Achaean men?
The sea and Homer — as all — are moved by love;
Which should I hark? Homer the first to fall
Silent, the black sea’s cries still rhapsodize,
Reaching to where I lie with sleep-filled eyes.
Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.
Как журавлиный клин в чужие рубежи —
На головах царей божественная пена —
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам, одна, ахейские мужи?
И море, и Гомер — все движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит
И море черное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.