As a child, I liked big,
Honey-scented meadows,
Groves, dry grass,
And in the grass, bovine horns.
Every wayside shrub shouted
To me: “I’m playing with you,
Pass me by carefully
And you shall know who I am!”
Only the savage autumn wind,
Howling, would stop playing —
The heart would beat even more blissfully,
And I, believe that I shall not die
Alone, but with my friends.
With the coltsfoot, with the burdock.
And once beyond the distant clouds,
Shall figure out everything.
And that is why I love
The monkeyshines of army larks,
For man’s blood isn’t more sacred
Than the emerald sap of the grass.
Я ребенком любил большие,
Медом пахнущие луга,
Перелески, травы сухие
И меж трав бычачьи рога.
Каждый пыльный куст придорожный
Мне кричал: «Я шучу с тобой,
Обойди меня осторожно
И узнаешь, кто я такой!»
Только, дикий ветер осенний,
Прошумев, прекращал игру, —
Сердце билось еще блаженней,
И я верил, что я умру
Не один, — с моими друзьями.
С мать-и-мачехой, с лопухом.
И за дальними небесами
Догадаюсь вдруг обо всем.
Я за то и люблю затеи
Грозовых военных забав,
Что людская кровь не святее
Изумрудного сока трав.