Ich trinke mein Lebensgetränk,
Die Augen fest geschlossen.
Mit Tränen ist der Kelch gesprengt,
Die aus den Augen flossen.
Den Schleier nimmt mir nur der Tod,
Den Schleier von den Augen.
Was glänzte, wird nun matt und tot,
Was lockte, wird nichts taugen.
Der goldne Kelch, aus dem ich trank,
Wohl glaubte nur zu trinken,
War leer, der Traum und was ich sang,
War nicht mein Traum zu singen.
Мы пьём из чаши бытия
С закрытыми очами,
Златые омочив края
Своими же слезами.
Когда же перед смертью с глаз
Завязка упадает,
И всё, что обольщало нас,
С завязкой исчезает —
Тогда мы видим, что пуста
Была златая чаша,
Что в ней напиток был — мечта,
И что она — не наша!