We drink life's cup with thirsty lips,
Our eyes shut fast to fears;
About the golden rim there drips
Our staining blood, our tears.
But when the last swift hour comes on,
The light long hid is lit,
From startled eyes the band is gone,
We suffer and submit.
It is not our part to possess
The cup that golden gleamed.
We see its shallow emptiness:
We did not drink — we dreamed.
Мы пьём из чаши бытия
С закрытыми очами,
Златые омочив края
Своими же слезами.
Когда же перед смертью с глаз
Завязка упадает,
И всё, что обольщало нас,
С завязкой исчезает —
Тогда мы видим, что пуста
Была златая чаша,
Что в ней напиток был — мечта,
И что она — не наша!