Over dull grey wastes of water
winds are massing darkening storm-clouds.
There ‘twixt clouds and surging sea-waves
proudly soars the Stormy Petrel,
darting sheer like jet-black lightening.
Now he skims the foam with wing-tip,
now — and arrow shooting cloudward, —
he cries boldly—clouds hear gladness
in that cry so fierce and daring.
In that crying — thirst for tempest!
Mighty of anger, flame of passion,
certainty of final triumph
hear the storm clouds in that crying.
Sea-gulls moan in fear of tempest —
moan and whirl above the waters
fain to bury deep their terror
underneath the surging billows.
And the grebes, too, moan in panic, —
They, denied the joys of battle,
fear the raucous blasts of thunder.
Foolish penguins hide fat bodies
timidly behind cliff-crags...
And alone the Stormy Petrel
soars in freedom, proud and dauntless
over foaming grey sea waters.
Ever darker, ever lower
sink the clouds down to the sea-waves,
billows wail, toss ever higher
crests to meet the breaking thunder.
Thunder crashes. White with fury
waves are wrangling with the storm-wind.
But the wind in hatred seizes
herds of waves in ruthless clutches
crashes them against the cliff-crags
shatters solid emerald masses
into foamy dust and spraylets.
Prouder cries the Stormy Petrel,
darting sheer like jet-black lightening,
pierces arrow-like the storm clouds,
grazes sea-foam with his pinions.
Now he hovers like a demon, —
black and dauntless tempest-demon, —
he is mocking, he is sobbing...
He is mocking at the storm-clouds
from sheer gladness he is sobbing.
In the thunder, — wary demon, —
Growing weariness he senses,
He is sure, no cloud will ever
hide the sun, no cloud ever.
Winds are whining... thunder crashing...
Blue with flame the clouds are blazing
over dark abysmal waters.
Sea-waves catch swift darts of lightening
quench them in their deeps unfathomed.
Just like writhing fiery serpents,
swift reflections of those lightenings,
disappear into the sea-depths.
Storm! The storm will soon come bursting!
Cries the dauntless Petrel soaring
twixt the sea-roar and the lightening;
cries the harbinger of triumph:
Let it break with greater fury!
Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет Буревестник, черной молнии подобный.
То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, он кричит, и — тучи слышат радость в смелом крике птицы.
В этом крике — жажда бури! Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат тучи в этом крике.
Чайки стонут перед бурей, — стонут, мечутся над морем и на дно его готовы спрятать ужас свой пред бурей.
И гагары тоже стонут, — им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни: гром ударов их пугает.
Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах... Только гордый Буревестник реет смело и свободно над седым от пены морем!
Всё мрачней и ниже тучи опускаются над морем, и поют, и рвутся волны к высоте навстречу грому.
Гром грохочет. В пене гнева стонут волны, с ветром споря. Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаху в дикой злобе на утесы, разбивая в пыль и брызги изумрудные громады.
Буревестник с криком реет, черной молнии подобный, как стрела пронзает тучи, пену волн крылом срывает.
Вот он носится, как демон, — гордый, черный демон бури, - и смеется, и рыдает... Он над тучами смеется, он от радости рыдает!
В гневе грома, — чуткий демон, — он давно усталость слышит, он уверен, что не скроют тучи солнца, — нет, не скроют!
Ветер воет... Гром грохочет...
Синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря. Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит. Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая, отраженья этих молний.
— Буря! Скоро грянет буря!
Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем; то кричит пророк победы:
— Пусть сильнее грянет буря!..