The gladsome day burns on... and mixed with the spent grass,
Patches of poppies shine like greedy impotence,
Like lips, seduction-full, through which poison will pass,
Like opened wings of red butterflies’ opulence.
The gladsome day burns on... The garden empties, sheds
Its temptations and feasts, is desolate thereby.
And now the dry poppies are like old women’s heads
A shining chalice shields and shelters from the sky.
Весёлый день горит... Среди сомлевших трав
Все маки пятнами — как жадное бессилье,
Как губы, полные соблазна и отрав,
Как алых бабочек развёрнутые крылья.
Весёлый день горит... Но сад и пуст и глух.
Давно покончил он с соблазнами и пиром, —
И маки сохлые, как головы старух,
Осенены с небес сияющим потиром.