Along my street for so many years
I hear steps — my friends are slowly leaving.
The slow leaving of my dear friends
Is welcomed by the darkness of the evening.
Oh, Solitude, your nature is so stern.
While catching sunshine with your iron compass
You close the circle with a slow turn,
Without harking to my vain assurances.
I will tiptoe in your enchanted woods,
Where, — at the end of a slowed-down gesture,
I’ll find a leaf, and bring it to my face,
And sense my solitude as a desired rapture.
Grant me the silence of your reading rooms,
Grant me the solemn tunes of music concerts…
And now enriched, I will forget all those
Who passed away or who are still among us.
Then I will know wisdom and chagrin,
And objects will confide in me their spirit.
The nature leans against my shoulders, — when
She opens up to me her childlike secrets.
And only then, from darkness and from dreams,
From times — of poor innocence — passed over,
The lovely features of my dear friends
Will be revealed to disappear forever.
По улице моей который год
звучат шаги — мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден.
Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.
Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.
О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.
Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.
Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.
Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и — мудрая — я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.
И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.
И вот тогда — из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.