First, as a serpent, it’ll cast its spell
Next to your heart, curled up.
Then, it’ll come as a dove, as well,
Cooing for days, nonstop.
In the frost, it’ll show itself curtly,
Or in the drowsing field of carnations...
To escort you covertly and firmly
Away from all rest and elation.
In the prayer of a violin yearning,
So sweetly, it’ll sob for a while,
And how frightening it is to discern it
In a yet unfamiliar smile.
То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,
То в инее ярком блеснёт,
Почудится в дреме левкоя...
Но верно и тайно ведёт
От радости и от покоя.
Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно её угадать
В ещё незнакомой улыбке.