Alexandria's palaces
Were covered with sweet shade.
Pushkin
She had already kissed Antony’s dead lips,
And on her knees before Augustus had poured out her tears ...
And the servants betrayed her. Victorious trumpets blare
Under the Roman eagle, and the mist of evening drifts.
Then enters the last captive of her beauty,
Tall and grave, and he whispers in embarrassment:
“You — like a slave ... will be led before him in the triumph...”
But the swan’s neck remains peacefully inclined.
And tomorrow they’ll put the children in chains. Oh, how little remains
For her to do on earth — joke a little with this boy
And, as if in a valedictory gesture of compassion,
Place the black viper on her dusky breast with an indifferent hand.
Александрийские чертоги
Покрыла сладостная тень.
Пушкин
Уже целовала Антония мертвые губы,
Уже на коленях пред Августом слезы лила...
И предали слуги. Грохочут победные трубы
Под римским орлом, и вечерняя стелется мгла.
И входит последний плененный ее красотою,
Высокий и статный, и шепчет в смятении он:
«Тебя – как рабыню... в триумфе пошлет пред собою...»
Но шеи лебяжьей все так же спокоен наклон.
А завтра детей закуют. О, как мало осталось
Ей дела на свете – еще с мужиком пошутить
И черную змейку, как будто прощальную жалость,
На смуглую грудь равнодушной рукой положить.