Not made by human hand my pillar-like creation,
The people’s path thereto will never disappear,
Like Alexander’s post that rises over nations
My Monument will certainly endear.
I will not wholly die — the soul in a sacred lyre
Will outlive my dust and will escape decay —
And on this moonlit sphere my glory will not tire,
As long as poets still remain.
The rumor of my fame will march through massive Russia,
My verse in every tongue my fans will comprehend,
Alike by haughty Slav, by Finn and by compassioned
Kalmuck — the prairie’s primal friend.
I know — time will pass, but my explicit rhythm,
My poems gently phrased (although ages old),
Will still be recognized — I sang the song of freedom,
For mercy to the fallen called.
Oh, Muse, poetic Muse, adhere to God’s commandments,
Don’t be afraid of lies and do not seek a crown,
With no remorse accept both praise and honors absence,
Don’t contradict a clown.
Exegi monumentum
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспаривай глупца.