La pioggerella con umide scope
Lo sterco dei salici sui prati pulisce.
Sputa, vento, mucchi di foglie, —
Anch’io come te, sono un teppista.
Adoro le fitte boscaglie blu quando,
Come l’incedere lento dei buoi,
Con il ventre crepitante di foglie,
Imbrattano le ginocchia dei tronchi.
Eccolo, il mio fulvo gregge!
Chi poteva cantarlo meglio?
Vedo, vedo i crepuscoli leccare
Impronte di piedi umani.
Mia Rus’, mia legnosa Rus’!
Sono il tuo unico cantore e araldo.
Dei miei versi ferini, la tristezza
Ho nutrita di reseda e menta.
Fai luce, mezzanotte, alla brocca della luna
Perché si attinga latte alle betulle!
Sembra che il cimitero voglia strozzare qualcuno
con le braccia delle croci!
Un nero terrore vaga per i colli,
La malvagità del ladro striscia nel nostro giardino,
Ma anch’io sono un furfante e bandito
E ho il sangue del ladro di cavalli della steppa.
Chi ha mai visto nella notte, come gorgoglia
La schiera dei ciliegi selvatici in bollore?
Mi piacerebbe appostarmi con una mazza
In qualche parte dell’azzurra steppa.
Ah, è appassito il cespuglio della mia testa,
Mi ha seccato la prigione dei canti.
Condannato all’ergastolo dei sentimenti
A rotolare le macine dei poemi.
Ma non temere, folle vento,
Sputa tranquillo le foglie sui prati.
Non mi cancellerai lo stimma di «poeta».
Nei canti io rimango, come te, un teppista.
Дождик мокрыми метлами чистит
Ивняковый помет по лугам.
Плюйся, ветер, охапками листьев,
Я такой же, как ты, хулиган.
Я люблю, когда синие чащи,
Как с тяжелой походкой волы,
Животами, листвой хрипящими,
По коленкам марают стволы.
Вот оно, мое стадо рыжее!
Кто ж воспеть его лучше мог?
Вижу, вижу, как сумерки лижут
Следы человечьих ног.
Русь моя! Деревянная Русь!
Я один твой певец и глашатай.
Звериных стихов моих грусть
Я кормил резедой и мятой.
Взбрезжи, полночь, луны кувшин
Зачерпнуть молока берез!
Словно хочет кого придушить
Руками крестов погост!
Бродит черная жуть по холмам,
Злобу вора струит в наш сад.
Только сам я разбойник и хам
И по крови степной конокрад.
Кто видал, как в ночи кипит
Кипяченых черемух рать?
Мне бы в ночь в голубой степи
Где-нибудь с кистенем стоять.
Ах, увял головы моей куст,
Засосал меня песенный плен.
Осужден я на каторге чувств
Вертеть жернова поэм.
Но не бойся, безумный ветр,
Плюй спокойно листвой по лугам.
Не сотрет меня кличка «поэт»,
Я и в песнях, как ты, хулиган.