Fever rustles and lisps
Grasshopper hours are churning,
And dry stove crackles — This
Means that red silk is burning.
Why do mice whet with their molars
Thinning bottom of life spent —
There a swallow for her daughter
Has my shuttle's thread unbent.
On the roof the rain speaks clear —
There black silk is burning us alive
This the cherry tree will hear
And from bottom of the sea forgive.
Because it's helpless here
As the innocent are killed
Heart is in nightingale fever
And remains warm still.
Что поют часы-кузнечик,
Лихорадка шелестит
И шуршит сухая печка, —
Это красный шелк горит.
Что зубами мыши точат
Жизни тоненькое дно, —
Это ласточка и дочка
Отвязала мой челнок.
Что на крыше дождь бормочет, —
Это черный шелк горит,
Но черемуха услышит
И на дне морском: прости.
Потому что смерть невинна
И ничем нельзя помочь,
Что в горячке соловьиной
Сердце теплое еще.