If only, when I made my début,
There might have been a way to tell
That lines with blood in them can murder,
That they can flood the throat and kill,
I certainly would have rejected
A jest on such a sour note.
So bashful was that early interest,
The start was something so remote.
But age is pagan Rome, demanding
No balderdash, no measured breath.
No fine feigned parody of dying,
But really being done to death.
A line that feeling sternly dictates
Sends on the stage a slave, and, faith.
It is good-bye to art forever
Then, then things smack of soil and Fate.
О, знал бы я, что так бывает,
Когда пускался на дебют,
Что строчки с кровью — убивают,
Нахлынут горлом и убьют!
От шуток с этой подоплёкой
Я б отказался наотрез.
Начало было так далёко,
Так робок первый интерес.
Но старость — это Рим, который
Взамен турусов и колёс
Не читки требует с актёра,
А полной гибели всерьёз.
Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлёт раба,
И тут кончается искусство,
И дышат почва и судьба.