I sometimes feel a kind of weary languor:
The clock chime never ceasing in my ears,
And far away the dying thunder's clangour.
I seem to hear the plaintive moans and fears
Of captive and unrecognisable voices...
Some kind of secret circle closes in,
But through the endless void of whispered noises
One all-pervading sound transcends the din.
Around it reigns inexorable quiet,
As grass is heard to grow in woodland earth,
Or knapsacked grief to tread the globe and ply it...
But listen, waitÉ already I hear words
And little telltale sounds of rhymes a-skipping, —
Now, all at once I start to understand,
And, simply, lines dictated come a-tripping
Onto the snow-white pages from my hand.
Бывает так: какая-то истома;
В ушах не умолкает бой часов;
Вдали раскат стихающего грома.
Неузнанных и пленных голосов
Мне чудятся и жалобы и стоны,
Сужается какой-то тайный круг,
Но в этой бездне шёпотов и звонов
Встаёт один, всё победивший звук.
Так вкруг него непоправимо тихо,
Что слышно, как в лесу растёт трава,
Как по земле идёт с котомкой Лихо…
Но вот уже послышались слова
И лёгких рифм сигнальные звоночки, —
Тогда я начинаю понимать,
И просто продиктованные строчки
Ложатся в белоснежную тетрадь.