These words I speak now come to me but once
To blossom in my soul and quickly fade.
A bee is buzzing, settling on white mums,
And there’s a musty smell of old sachet.
The room with narrow windows with precision
Recalls old times, preserves the love I knew.
Over the bed, there’s a French inscription,
That reads: “Seigneur, ayez pitie de nous”
My soul, I beg, don’t touch and don’t evoke
The hints of sorrow of some bygone tale…
I’ve noticed how the lustrous gleaming cloaks
Of Sevres statuettes grow dim and pale.
The final ray, so golden and so heavy,
Dies down in the dahlia’s bouquet,
As in a dream, I can make out already
A viol and a harpsichord duet.
Я говорю сейчас словами теми,
Что только раз рождаются в душе,
Жужжит пчела на белой хризантеме,
Так душно пахнет старое саше.
И комната, где окна слишком узки,
Хранит любовь и помнит старину,
А над кроватью надпись по-французски
Гласит: «Seigneur, ayez pitie de nous»*
Ты сказки давней горестных заметок,
Душа моя, не тронь и не ищи...
Смотрю, блестящих севрских статуэток
Померкли глянцевитые плащи.
Последний луч, и жёлтый и тяжёлый,
Застыл в букете ярких георгин,
И как во сне я слышу звук виолы
И редкие аккорды клавесин.
___
Господи, помилуй нас (фр.).