...By the staircase, outside,
No one greeted me. On my own,
In the moon’s unfaithful light,
I entered the quiet home.
Beneath the lamp’s green halo,
With a lifeless smile,
He whispered, “Cinderella,
Your voice is so full of guile...”
The hearth is fading to embers,
The crickets pester anew.
Oh, someone, as a memento,
Took away my little white shoe.
And gave me three carnations.
Without lifting his eyes.
Oh, evidence – sweet sensations,
How can I keep you disguised?
And my heart is wrung in defeat
Understanding that soon, anew,
He will measure all other feet
With my little white shoe.
...И на ступеньки встретить
Не вышли с фонарем.
В неверном лунном свете
Вошла я в тихий дом.
Под лампою зеленой,
С улыбкой неживой,
Друг шепчет: «Сандрильона,
Как странен голос твой…»
В камине гаснет пламя,
Томя, трещит сверчок.
Ах! кто-то взял на память
Мой белый башмачок
И дал мне три гвоздики,
Не подымая глаз.
О милые улики,
Куда мне спрятать вас?
И сердцу горько верить,
Что близок, близок срок,
Что всем он станет мерить
Мой белый башмачок.