When in my arms your slender beauty
Is locked, O you whom I adore,
And from my lips in gusts of rapture
Love's tender murmurs stintless pour,
In silence from my tight embraces
Your supple form you gently free,
And with a skeptic's smile, my dear one,
You mockingly reply to me:
The sad tradition of betrayal
You have remembered all too well;
You listen with a sad indifference,
Not heeding what I have to tell. . . .
I curse the naughty zeal, the cunning,
The hot pursuit after delight
That filled my youth, the assignations,
The garden trysts in the hushed night;
I curse the whispered lovers' discourse,
The magic spells that lay in verse,
The gullible young girls' caresses,
Their tears, their late regrets I curse.
Когда в объятия мои
Твой стройный стан я заключаю
И речи нежные любви
Тебе с восторгом расточаю,
Безмолвна, от стесненных рук
Освобождая стан свой гибкой,
Ты отвечаешь, милый друг,
Мне недоверчивой улыбкой;
Прилежно в памяти храня
Измен печальные преданья,
Ты без участья и вниманья
Уныло слушаешь меня…
Кляну коварные старанья
Преступной юности моей
И встреч условных ожиданья
В садах, в безмолвии ночей.
Кляну речей любовный шёпот,
Стихов таинственный напев,
И ласки легковерных дев,
И слёзы их, и поздний ропот.