It chanced when the dance was pealing.
In the whirl of the crowd’s vain din,
I saw your face, but concealing
Mystery closed it in.
With sadness your eyes were filling;
But your voice rang such wonders to me,
Like the noise of a far pipe’s trilling,
Like a foaming wave of the sea.
Your slender form gave me pleasure,
And the thoughtful look on your face;
But your laughter’s mournful measure
Still in my heart has a place.
In the hours of the night, when lonely
And weary I lie on my bed,
I see your sad eyes only,
I hear your gay voice in my head.
I fall to sleep sadly, and flowing
Fancies unknown I see.
Do I love you? There is no knowing.
But it seems to be love to me.
Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты.
Лишь очи печально глядели,
А голос так дивно звучал,
Как звон отдалённой свирели,
Как моря играющий вал.
Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид,
А смех твой, и грустный и звонкий,
С тех пор в моём сердце звучит.
В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь —
Я вижу печальные очи,
Я слышу весёлую речь;
И грустно я так засыпаю,
И в грёзах неведомых сплю…
Люблю ли тебя — я не знаю,
Но кажется мне, что люблю!