The golden birch-tree grove has fallen silent
Its merry chatter having stopped afore,
The cranes up there flying over, sullen,
Have nobody to pity any more.
Whom should they pity? Each is just a trotter.
One comes and goes and leaves for good again.
The moon and hempen bush above the water
Remember all those perished, filled with pain.
I’m standing on the plain all on my own,
The cranes, the wind is taking them away,
I think about my boyhood which has flown,
And I do not regret my bygones anyway.
I don’t regret the days that I discarded,
I don’t feel sorry for the lilac of my soul.
The purple rowan burning in the garden
Can warm and comfort anyone at all.
The rowan will maintain its coloration.
The grass exposed to heat will not decease,
I drop my words of sorrow and vexation
The way a tree drops quietly its leaves.
And if some day the wind of time intended
To rake them all up in a useless roll...
You ought to say: the golden grove has ended
Its lovely chatter in the prime of fall.
Отговорила роща золотая
Березовым, веселым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком.
Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник —
Пройдет, зайдет и вновь оставит дом.
О всех ушедших грезит коноплянник
С широким месяцем над голубым прудом.
Стою один среди равнины голой,
А журавлей относит ветер в даль,
Я полон дум о юности веселой,
Но ничего в прошедшем мне не жаль.
Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую цветь.
В саду горит костер рябины красной,
Но никого не может он согреть.
Не обгорят рябиновые кисти,
От желтизны не пропадет трава.
Как дерево роняет тихо листья,
Так я роняю грустные слова.
И если время, ветром разметая,
Сгребет их все в один ненужный ком…
Скажите так… что роща золотая
Отговорила милым языком.