Out on horseback in the stillness.
Hooves resounding in the snow.
Only crows in dusty shrillness
Cackled in the meadow’s glow.
Held by unseen fable’s rapture,
Forest slept beneath the drifts.
There in kerchief’s frozen capture
Pine displayed her snowy shifts.
Crone-like, doubled over, leaning
On her walking stick she’d shrunk.
And in topmost branches, preening,
Pecked a bird upon her trunk.
Horse leapt forward into blackness.
Tumbled snow in spreading shawl.
Now the road with ribbon’s slackness
Stretched itself in endless thrall.
Еду. Тихо. Слышны звоны
Под копытом на снегу.
Только серые вороны
Расшумелись на лугу.
Заколдован невидимкой,
Дремлет лес под сказку сна.
Словно белою косынкой
Повязалася сосна.
Понагнулась, как старушка,
Оперлася на клюку,
А под самою макушкой
Долбит дятел на суку.
Скачет конь, простору много.
Валит снег и стелет шаль.
Бесконечная дорога
Убегает лентой вдаль.