Нацелувана, омагьосана,
сред полята венчала се с вятъра,
ти си сякаш с окови дамгосана,
моя обич си, мое злато си!
Нито весела, нито страдаща,
от небето си сякаш донесена,
ти си моята песен сватбена
и безумие звездопадащо.
В коленете ти търся спасение,
ще ги галя със сила неистова
и със сълзи и стихотворения
ще те сгрея теб — милата, чистата.
Отвори ми лице — полунощното,
дай да вляза в очите ти горестни,
в тези източни вежди-надмощия,
в тези твои ръце — полуголите.
Всичко станало е добавяне,
неживяното е в забравата...
Но защо ли ти плачеш, красавице?
Или, може би, заблуждавам се?
Зацелована, околдована,
С ветром в поле когда-то обвенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная моя женщина!
Не веселая, не печальная,
Словно с темного неба сошедшая,
Ты и песнь моя обручальная,
И звезда моя сумашедшая.
Я склонюсь над твоими коленями,
Обниму их с неистовой силою,
И слезами и стихотвореньями
Обожгу тебя, горькую, милую.
Отвори мне лицо полуночное,
Дай войти в эти очи тяжелые,
В эти черные брови восточные,
В эти руки твои полуголые.
Что прибавится - не убавится,
Что не сбудется - позабудется...
Отчего же ты плачешь, красавица?
Или это мне только чудится?