M. M. Čičagovovi
Jak pes prikovaný ku oceli
za porastom breše guľomet
a šrapnely bzučia ako včely,
čo zbierajú červenkastý med.
Mocné «hurá» v diaľke pripomína
koscov spievajúcich v podvečer,
máš pocit, že vôkol po dedinách
vládne teraz božský pokoj, mier.
Istotne je svätá, plná svetla
vojna – veľká, majestátna vec,
hŕba jasných serafínov vzlietla
a vojakom hľadí spoza pliec.
Nevoľníkov, čo sa cez krvavú
oráčinu vlečú kamsi preč,
čo hrdinstvá sejú a žnú slávu,
milosrdný Bože, blahoreč.
Ako tým, čo nad pluhom sa krčia
a čo upadajú do clivôt,
pred tebou ich srdcia prudko blčia,
horia ako nasiaknutý knôt.
Iba tomu, Bože, dodaj sily,
aby nebol mäkký ako vosk,
kto vie zajatcovi rieknuť: «Milý,
teraz ponúkam ti bratský bozk!»
М. М. Чичагову
Как собака на цепи тяжелой,
Тявкает за лесом пулемет,
И жужжат шрапнели, словно пчелы,
Собирая ярко-красный мед.
А «ура» вдали — как будто пенье
Трудный день окончивших жнецов.
Скажешь: это — мирное селенье
В самый благостный из вечеров.
И воистину светло и свято
Дело величавое войны,
Серафимы, ясны и крылаты,
За плечами воинов видны.
Тружеников, медленно идущих
На полях, омоченных в крови,
Подвиг сеющих и славу жнущих,
Ныне, Господи, благослови.
Как у тех, что гнутся над сохою,
Как у тех, что молят и скорбят,
Их сердца горят перед Тобою,
Восковыми свечками горят.
Но тому, о Господи, и силы
И победы царский час даруй,
Кто поверженному скажет: «Милый,
Вот, прими мой братский поцелуй!»