那一日,在新造的世界之上
神低垂下自己的面庞,那时
他们用词语止住了太阳,
用词语摧毁了城市。
苍鹰的翅膀不再舒展,
星辰惊恐地贴紧了月亮,
然而,词语恰似玫瑰的火焰,
在高空中徐徐飘荡。
那些数字对于低贱的生活,
犹如驯养的、遭受奴役的牲畜,
因为理性的全部色彩
聪明的数字都可以表达,传播。
大牧首白发苍苍,那被降服的
善与恶搀扶着他的臂膊,
他犹豫地转向那个声音,
用手杖在沙子上画出数字。
我们却忘记了,唯有词语
在尘事的烦乱中光彩熠熠,
约翰福音就曾告诉我们:
词语,就是上帝。
我们用边界为它设置了
贫乏薄弱的疆域。
如同蜜蜂在空荡荡的蜂房里,
僵死的词语散发着腐烂的气息。
В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо Свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.
И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.
А для низкой жизни были числа,
Как домашний, подъяремный скот,
Потому, что все оттенки смысла
Умное число передает.
Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.
Но забыли мы, что осиянно
Только слово средь земных тревог,
И в Евангельи от Иоанна
Сказано, что слово это Бог.
Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества,
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.