Ja vidim, tvoj pogled je posebno žalostan sad,
I ručice, posebno nježne, na koljena mećeš.
Sad slušaj: daleko, daleko, na jezeru Čad
žirafa plemenita šeće.
U gracilno držanje ona milinu unese,
na koži joj ukrase čarobna šara sve piše,
pa s njom se sravnjivati jedini usudi mjesec,
što sitan u vlazi širokih jezera se njiše.
A tek izdaleka je nalik na šarena jedra,
i skladni joj trk poput radosnog poleta ptičjeg.
Ja znam da zemlja na mnoga čudesa gleda,
kad ona pred zalaz u mramornu špilju se skrije.
Tajanstvenih krajeva poznajem vesele bajke
o crnačkoj djevi, o vođi što strašću diše.
A tebe su gušile dugo magluštine jake,
ti ni u što nećeš vjerovati, osim u kiše.
I kako o tropskome vrtu da pričam ti rad,
o visokoj palmi, gdje miriše neznano cvijeće…
Ti plačeš? Sad slušaj… daleko, na jezeru Čad
žirafa plemenita šeće.
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.