— Ma, reci, stari, niste dali
Svu Moskvu, što je požar spali,
Francuzima tek tako.
Da, vi pokazaste kuražu,
Žestoka bitka planu, kažu,
Dan Borodina, svi se slažu,
Kod Rusa pamti svatko.
— Da, ljude stvori naše vrijeme,
Junake, a ne ovo pleme
Opačine i jala.
Domalo izginuše zgolja,
Tek rijetki dođe s bojnog polja,
Da nije bila Božja volja,
Tad Moskva ne bi pala.
Povlačismo se cijele dane
I nikako da bitka plane!
I mnogi već se bune:
Zar brinu se zapovjednici
Gdje da im prezime vojnici,
Da tuđe odore u bitci
Ne probuši bajunet?
Tad nađosmo široko polje
Utvrdismo se brže-bolje
Hajd, sada priđi Rusu!
Sluh napesmo na zvuke čarke.
Tek jutro prosu zrake jarke
Na topove i na šumarke
Kad gle, Francuzi tu su!
Tad u top čvrsto nabih kuglu,
Pa daj da ponudim je drugu
Kad sretnem ga u boju.
Mesje, tom kuglom mi se gosti!
Mi sjeći ćemo vas i bosti,
Položit ćemo ovdje kosti
Za domovinu svoju!
Mi izmjenjivasmo plotune,
No ne izmirismo račune,
Dva cijela duga dana.
Svak od nas tada isto reče:
— Gdje dobaviti još karteče? —
Na bojište se spusti večer
I brzo pade tama.
Pridrijemah ispod topa vruća…
No slavilo se do svanuća
U taboru Francuza.
Tišina bje gdje noće Rusi.
Tu tkogod s kape garež trusi,
A tkogod svoj bajunet brusi
Brk grizući do suza.
Tek istok na nebu zarudi
Sve uskomeša se i budi
I vrste, gle, za vrstom.
No pukovnik, sva naša dika,
Rob cara, zaštitnik vojnika,
Ne prežaljen od vojske nikad,
Pod zemljom spava čvrsto.
On reče nama onomadne:
— Ma ne dajmo da Moskva padne!
Svi stupimo na stazu
Gdje mnogi već su slavno pali! —
Mi zakletvu smo spremno dali
I vjerno smo je održali
U borodinskom srazu.
Ah, kakva dana! Kroz dim tmasti
Francuzi jurnuše u masi
Svi ravno na naš šanac:
Ulani s šarim gajtanima,
Draguni s konjskim repovima
Promicahu u valovima,
Za lancem gusti lanac.
To nezamislivo je vama!
Svud mahalo se zastavama,
Sred dima —vatre bljesak.
Karteča zviždi, čelik ječi,
Umoriše se ruke sjeći,
Let kuglama do cilja priječi
Brijeg krvavih tjelesa.
Okusio je kako spada
Naš ruski odgovor napadač,
Naš neustrašiv juriš!
Tlo treslo se — ko naše grudi,
Sve smiješalo se: konji, ljudi,
Plotuni topova u ludi
I otegnuti urlik…
Tad smrklo se. Svak bješe oran
U novi boj čim svane zora,
Ne žaleći živote.
No udare u bubanj šipke
I dušman ode… Iza bitke
Mi prebrojavasmo gubitke
Što gruba smrt ih ote.
Da, ljude stvori naše vrijeme,
Junake, a ne ovo pleme
Opačine i jala.
Domalo izginuše zgolja,
Tek rijetki dođe s bojnog polja,
Da nije bila Božja volja,
Tad Moskva ne bi pala.
«Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!»
«Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля…
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!
Мы долго молча отступали.
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки —
Французы тут как тут.
Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.
Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.
И только небо засветилось,
Всё шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.
Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут.
Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена́, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди;
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой…
Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять…
Вот затрещали барабаны —
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.
Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри — не вы.
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы!»