A clear morning, the air is
cool. Lightly you cross
the meadow. And there
on the Oka, a barge
slowly draws by.
Unwilled, a word is
speaking itself, over and over, and
others follow. A bell can be heard
somewhere, faintly
rung in a field.
A wheat field? A field of hay?
Are they going to be threshing?
My eyes looked away
for an instant, straight into
someone’s fate,
between pine trees the deep
rifts of blue, the voices
across the noise and the heaps of
chaff and grain . . . And autumn
smiles at our springtime.
Life has thrown open its coat
and yet —
oh golden days, how remote,
how remote they are. Lord,
oh God, how far-off.
Ясное утро не жарко,
Лугом бежишь налегке.
Медленно тянется барка
Вниз по Оке.
Несколько слов поневоле
Всe повторяешь подряд.
Где-то бубенчики в поле
Слабо звенят.
В поле звенят? На лугу ли?
Едут ли на молотьбу?
Глазки на миг заглянули
В чью-то судьбу.
Синяя даль между сосен,
Говор и гул на гумне...
И улыбается осень
Нашей весне.
Жизнь распахнулась, но всe же.
Ах, золотые деньки!
Как далеки они. Боже!
Господи, как далеки!