I am choiceness of Russian, so stately of mien,
The poets before me my heralds have been,
I the first in this tongue subtle byways revealed,
Strains tuneful, and wrathful and wistful I wield.
I, — a rending asunder,
I, — a sporting of thunder,
I, — a stream, finely-spun,
I, for all and for none.
Rills plashing in foam, that are rivenly merging,
The jewels unblemished, of earth's matchless purging.
The summons of woodlands in verdure of May,
All I grasp, all I take, and I bear all away.
Young, as dreams, evermore,
Strong because I adore
Both myself and the rest,
I, the verse choicely stressed.
Я — изысканность русской медлительной речи,
Предо мною другие поэты — предтечи,
Я впервые открыл в этой речи уклоны;
Перепевные, гневные, нежные звоны.
Я — внезапный излом,
Я — играющий гром,
Я — прозрачный ручей,
Я — для всех и ничей.
Переплеск многопенный, разорванно-слитный,
Самоцветные камни земли самобытной,
Переклички лесные зелёного мая,
Всё пойму, всё возьму, у других отнимая.
Вечно юный, как сон,
Сильный тем, что влюблён
И в себя и в других,
Я — изысканный стих.