There is a wistful charm, a tenderness,
Mysterious and soft, in autumn’s even:
The trees in weird and brilliant garments dress,
The gory leaves to whispered talk are given;
Above the sad and orphaned earth the skies
Lie veiled and bleak, the sun’s departure mourning,
And gusty winds with sudden anger rise,
Of pending storms the grim and chilly warning…
Fatigue, decline, and – over all – the worn
And wasting spirit’s smile, doomed soon to vanish,
That lights a sufferer’s face and that is born
Of modesty, the godlike pride of anguish.
Есть в светлости осенних вечеров
Умильная, таинственная прелесть!..
Зловещий блеск и пестрота дерёв,
Багряных листьев томный, легкий шелест,
Туманная и тихая лазурь
Над грустно-сиротеющей землею
И, как предчувствие сходящих бурь,
Порывистый, холодный ветр порою,
Ущерб, изнеможенье – и на всем
Та кроткая улыбка увяданья,
Что в существе разумном мы зовем
Божественной стыдливостью страданья!