Mein Pferd ist am Ende, zerfallen die Schuhe schon sind,
Wohin soll ich nur, seid so gut, denn ich muss es versteh'n?
Zum roten Fluss geh, meine Freude, zum Fluss geh geschwind,
Zum blauen Berg geh, meine Freude, zum Berg musst du geh'n.
Wo ist jener Fluss, jener Berg, denn mein Pferd ist sehr müd',
So sagt mir doch bitte, wie hab' ich mein Ziel bald erreicht?
Zum Leuchtfeuer geh, meine Freude, wo Lichtschein erglüht,
Zum Leuchtfeuer hin, meine Freude, du findest es leicht.
Doch wo ist dies leuchtende Feuer, ich seh' keinen Schein?
Ich trage den nächtlichen Himmel seit ewiger Zeit.
Der Wächter, er sollt' es entzünden, wird schlafend wohl sein,
Der Wächter, er schläft, meine Freude, es tut mir sehr leid.
Erneut reitet er ohne Weg in das Dunkle hinein,
Wohin reitest du, wenn sich Finsternis ins Auge gießt?
Was hast du verlor'n, meine Freude, so hör' ich mich schrei'n,
Er antwortet mir, ach, wenn ich es doch selber nur wüßt'.
Оле
— Мой конь притомился, стоптались мои башмаки.
Куда же мне ехать? Скажите мне, будьте добры.
— Вдоль Красной реки, моя радость, вдоль Красной реки,
до Синей горы, моя радость, до Синей горы.
— А где ж та река, та гора? Притомился мой конь.
Скажите, пожалуйста, как мне проехать туда?
— На ясный огонь, моя радость, на ясный огонь,
езжай на огонь, моя радость, найдешь без труда.
— А где же тот ясный огонь, почему не горит?
Сто лет подпираю я небо ночное плечом...
— Фонарщик был должен зажечь, да фонарщик тот спит,
фонарщик-то спит, моя радость, а я ни причем.
И снова он едет один без дороги во тьму.
Куда же он едет, ведь ночь подступила к глазам!..
— Ты что потерял, моя радость? — кричу я ему.
А он отвечает: — Ах, если б я знал это сам!