To I. Schvarts
The musician played the violin, and I looked into his eyes.
It was not that I was curious, I was flying in the skies.
Not because I found it boring, I just tried to understand:
how on earth such sounds could be ever made by human hand
from a simple piece of wood, and from a string, a cord of a kind,
from a fantasy, ideas, he was true to, in his mind.
One at least must be aware of how to press the fingers right,
so that the majestic sounds might not vanish in the night.
He must also penetrate us, light a fire, burn our soul...
After all, why should he care, why should he spare us at all?
Happy is a home where violin puts us wise and bids us best,
give us hope and inspiration... We'll take care of the rest..
Happy is an instrument that to the clumsy shoulder's pressed,
now I happen to be flying by its magic music blessed.
Happy is the one whose path is short, who plays by sleight of hand,
the musician that has made out of my soul a burning brand.
And a burnt soul, as is known, (there's no doubt about that),
is more righteous and more fair, more benign, in point of fact.
И. Шварцу
Музыкант играл на скрипке — я в глаза ему глядел.
Я не то чтоб любопытствовал — я по небу летел.
Я не то чтобы от скуки — я надеялся понять,
как умеют эти руки эти звуки извлекать
из какой-то деревяшки, из каких-то грубых жил,
из какой-то там фантазии, которой он служил?
Да еще ведь надо пальцы знать, к чему прижать когда,
чтоб во тьме не затерялась гордых звуков череда.
Да еще ведь надо в душу к нам проникнуть и зажечь...
А чего с ней церемониться? Чего ее беречь?
Счастлив дом, где звуки скрипки наставляют нас на путь
и вселяют в нас надежды... Остальное как-нибудь.
Счастлив инструмент, прижатый к угловатому плечу,
по чьему благословенью я по небу лечу.
Счастлив он, чей путь недолог, пальцы злы, смычок остер,
музыкант, соорудивший из души моей костер.
А душа, уж это точно, ежели обожжена,
справедливей, милосерднее и праведней она.