Neva Petrovna, lions as before
Are dutifully guarding you in silence.
No woman ever made me so excited,
You are the first. I feel it ever more.
Wait, wait a minute, don't speed up on me,
I don't intend to lay some praise upon you:
A tourist I am not, Neva Petrovna,
I'm just a simple lonesome man, you see.
We're back together. I'm so used to that!
Deep bottom of your eyes I'm seeing near me.
I am aware — the great ones loved you dearly,
But you would bother not to pick the great.
Once and again, you'd stroll along, your eyes
Impressed by neither titles nor demeanor.
The faithful marble lions would be keener,
And your eye color they would memorize.
And to these eyes, sometimes, I too would bend,
In their blue sea beholding my reflection,
Strong, happy, young, so worthy of affection...
So why the sadness that your colors lend?
That past is unimportant, let them spiel.
But waves still hit the shoreline, grind it down,
And by your ever white-night-colored gown
Three ages later I am haunted still.
Нева Петровна, возле Вас — все львы.
Они Вас охраняют молчаливо.
Я с женщинами не бывал счастливым,
Вы - первая. Я чувствую, что — Вы.
Послушайте, не ускоряйте бег,
банальным славословьем Вас не трону:
ведь я не экскурсант, Нева Петровна,
я просто одинокий человек.
Мы снова рядом. Как я к Вам привык!
Я всматриваюсь в Ваших глаз глубины.
Я знаю: Вас великие любили,
да Вы не выбирали, кто велик.
Бывало, Вы идете на проспект,
не вслушиваясь в титулы и званья,
а мраморные львы — рысцой за Вами
и Ваших глаз запоминают свет.
И я, бывало, к тем глазам нагнусь
и отражусь в их океане синем
таким счастливым, молодым и сильным...
Так отчего, скажите, Ваша грусть?
Пусть говорят, что прошлое не в счет.
Но волны набегают, берег точат,
и Ваше платье цвета белой ночи
мне третий век забыться не дает.