After rain the sky
is so vast and clear
both the brass and dew
are as bright as day.
Sounds of flute and horn,
flowing, reach my ear,
the conductor is
up to fly away.
Brass-bands of the past
in my heart resound,
not the war time bands,
but from peaceful days;
vanished is the tune,
spreading all around
but the vocalist
doesn’t show his face.
We have women here,
they are all dressed out,
and the cherry-trees
are in blossom now.
Taken by surprise,
maybe, we’ll luck out
and we’ll meet again
in the park, somehow.
But from bygone days
and from bygone hazards,
I complain, lament
and solicit, but
those nostalgic tunes,
splitting up in currents,
flow like somber, murky
streams into my heart.
После дождичка небеса просторны,
голубей вода, зеленее медь.
В городском саду флейты да валторны,
капельмейстеру хочется взлететь.
Ах, как помнятся прежние оркестры,
не военные, а из мирных лет!
Расплескалася в улочках окрестных
та мелодия, а поющих нет.
С нами женщины — все они красивы,
и черемуха — вся она в цвету.
Может, жребий нам выпадет счастливый:
снова встретимся в городском саду.
Но из прошлого, из былой печали,
как ни сетую, как там ни молю,
проливается черными ручьями
эта музыка прямо в кровь мою.