Thus others to the wounded crane
Call, “Kurlee, kurlee!” humbly.
As the autumnal fields remain
At once both, warm and crumbly…
Thus, for me, ailing, a call resounds,
The golden wings are beating
Somewhere from the dense low clouds
And from the thickets, pleading:
“It’s time to fly, it’s time to fly
High over river and land,
Instead of singing, you only sigh,
And can’t wipe the tears you cry
With your weakened hand.”
Так раненого журавля
Зовут другие: курлы, курлы!
Когда осенние поля
И рыхлы, и теплы…
И я, больная, слышу зов,
Шум крыльев золотых
Из плотных низких облаков
И зарослей густых:
«Пора лететь, пора лететь
Над полем и рекой,
Ведь ты уже не можешь петь
И слезы со щеки стереть
Ослабнувшей рукой».