What does a certain woman know
about the hour of her death?
— Osip Mandelstam
Tallest, most elegant of us, why does memory
Insist you swim up from the years, pass
Swaying down a train, searching for me,
Transparent profile through the carriage-glass?
Were you angel or bird? — how we argued it!
A poet took you for his drinking-straw.
Your Georgian eyes through sable lashes lit
With the same even gentleness, all they saw.
O shade! Forgive me, but clear sky, Flaubert,
Insomnia, the lilacs flowering late,
Have brought you — beauty of the year
’13 — and your unclouded temperate day,
Back to my mind, in memories that appear
Uncomfortable to me now. O shade!
Что знает женщина одна о смертном часе?
О. Мандельштам
Всегда нарядней всех, всех розовей и выше,
Зачем всплываешь ты со дна погибших лет,
И память хищная передо мной колышет
Прозрачный профиль твой за стеклами карет?
Как спорили тогда — ты ангел или птица!
Соломинкой тебя назвал поэт.
Равно на всех сквозь черные ресницы
Дарьяльских глаз струился нежный свет.
О тень! Прости меня, но ясная погода,
Флобер, бессонница и поздняя сирень
Тебя — красавицу тринадцатого года —
И твой безоблачный и равнодушный день
Напомнили... А мне такого рода
Воспоминанья не к лицу. О тень!