I heard a voice. It bade consolement.
“Come hither,” was its tempting call,
“Leave your obscure and sinful homeland,
Abandon Russia once for all.
I'll clean your hands of bloody imprints,
Relieve your heart of burning shame,
The anguish of defeats and insults
I'll cover with a novel name.”
But I impassively and calmly
Laid hands upon my hearing holes,
So that this utterance uncomely
Would not disgrace the grieving soul.
Мне голос был. Он звал утешно.
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный.
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный слух.