A grey cloud, in the sky overhead,
Like a squirrel skin uncurled.
«I’m not sorry your body», he said,
«Will melt in March, frail snow-girl!»
In the soft muff my hands grew cold.
I felt afraid, somehow confused.
How to recall the swift weeks’ flow,
His short-lived insubstantial love!
I don’t want bitterness or revenge,
Let me die with the last snow-storm.
My fortune told of him at year’s end.
I was his before February was born.
Высоко в небе облачко серело,
Как беличья расстеленная шкурка.
Он мне сказал: «Не жаль, что ваше тело
Растает в марте, хрупкая Снегурка!»
В пушистой муфте руки холодели.
Мне стало страшнно, стало как-то смутно.
О, как вернуть вас, быстрые недели
Его любви, воздушной и минутной!
Я не хочу ни горечи, ни мщенья,
Пускай умру с последней белой вьюгой.
О нем гадала я в канун Крещенья.
Я в январе была его подругой.