Those days I felt I was a novice
To life’s impressions in my sight —
A maiden’s glance, a rustling forest,
A singing nightingale at night,
When sentiments were elevated,
When glory, liberty, and love,
And arts inspiringly created
Were thrills that never seemed enough,
That time of hopefulness and sweetness
Was overshadowed by ennui:
It was the time a wicked genius
Began by stealth to visit me.
A sadness overcame our meetings:
His smile, his mystifying eye,
His biting, vitriolic speeches
Had poisoned me as days went by.
With endless slander freely streaming,
’Twas Providence he dared to tempt;
He called all beauty wishful dreaming;
He viewed afflatus with contempt.
Love… liberty was nothing major;
He held life up to ridicule;
Bless nothing in the whole of nature
Was his inexorable rule.
В те дни, когда мне были новы
Все впечатленья бытия —
И взоры дев, и шум дубровы,
И ночью пенье соловья,—
Когда возвышенные чувства,
Свобода, слава и любовь
И вдохновенные искусства
Так сильно волновали кровь,
Часы надежд и наслаждений
Тоской внезапной осеня,
Тогда какой-то злобный гений
Стал тайно навещать меня.
Печальны были наши встречи:
Его улыбка, чудный взгляд,
Его язвительные речи
Вливали в душу хладный яд.
Неистощимой клеветою
Он провиденье искушал;
Он звал прекрасное мечтою;
Он вдохновенье презирал;
Не верил он любви, свободе;
На жизнь насмешливо глядел —
И ничего во всей природе
Благословить он не хотел.