Ти си ехо от песен хвалебна
в мойта черна и дива съдба.
О, Кармен, колко тъжно, вълшебно,
в моя сън появи се сега.
Трепет пролетен, шепот и ромол
в непробудния, дивия сън,
прелестта ти, тъй дивна, чаровна,
и китарният пролетен звън!
Преминаваш ти в мисли, в мечтите,
ти, царица в блажения свят,
а главата ти розите кичат,
потопена си в приказен цвят.
Спиш, змеица в кълбо причудливо,
спиш в омая и виждаш в съня
надалече море, бряг щастливи,
недостъпната моя мечта.
Виждаш ден, тъй безкраен, горещ е
и любимия свой роден край,
песенен, песенен, син е и вечен,
неподвижно-блажения рай.
В този рай - тишина е безкрайна,
само сплетени клони на храст
и гласът твой чудесен и странен,
слави бурната циганска страст.
Ты — как отзвук забытого гимна
В моей чёрной и дикой судьбе.
О, Кармен, мне печально и дивно,
Что приснился мне сон о тебе.
Вешний трепет, и лепет, и шелест,
Непробудные, дикие сны,
И твоя одичалая прелесть —
Как гитара, как бубен весны!
И проходишь ты в думах и грезах,
Как царица блаженных времен,
С головой, утопающей в розах,
Погружённая в сказочный сон.
Спишь, змеёю склубясь прихотливой,
Спишь в дурмане и видишь во сне
Даль морскую и берег счастливый,
И мечту, недоступную мне.
Видишь день беззакатный и жгучий
И любимый, родимый свой край,
Синий, синий, певучий, певучий,
Неподвижно-блаженный, как рай.
В том раю тишина бездыханна,
Только в куще сплетенных ветвей
Дивный голос твой, низкий и странный,
Славит бурю цыганских страстей.