O’er sleepy fields a vulture broods,
In circle upon circle sweeping.
Watching the meadow solitudes.
A mother in her hut is weeping:
“Take bread, my son, take breast, and grow;
Obey, take up thy cross, and go.”
Centuries pass. Loud blares the war,
Rebellion rising, hamlets burning, —
But thou, my country, as before,
Thy age-old beauty red with mourning!
For how long must the mother weep?
For how long must the vulture sweep?
Чертя за кругом плавный круг,
Над сонным лугом коршун кружит
И смотрит на пустынный луг. —
В избушке мать над сыном тужит:
«На́ хлеба, на́, на́ грудь, соси,
Расти, покорствуй, крест неси».
Идут века, шумит война,
Встаёт мятеж, горят деревни,
А ты всё та ж, моя страна,
В красе заплаканной и древней. —
Доколе матери тужить?
Доколе коршуну кружить?