These tenuous Japanese shadows,
murmuring Indian maidens —
nothing sounds so mournful
as words at a last supper.
Death — but first a flash of life
again: unknown, unlike, immediate.
This rule is the only rhythm
for the dance of death and attainment.
Ни хрупкие тени Японии,
Ни вы, сладкозвучные Индии дщери,
Не могут звучать похороннее,
Чем речи последней вечери.
Пред смертью жизнь мелькает снова,
Но очень скоро и иначе.
И это правило — основа
Для пляски смерти и удачи.