Always a slave, but with the birthplace of kings on
a swarthy chest.
And a state seal in exchange for
an earring.
A young woman with a sword, who never conceived,
Or a midwife — the crone of mutiny.
You turn the pages of a book
Whose writing had the imprint of a sea hand.
People flashed with ink in the night.
The execution of kings by firing squads
was a wrathful exclamation mark,
The victory of troops served as a comma,
The field — as an ellipsis, whose fury is not timid,
The people’s wrath, first-hand,
And the cracks of centuries — a brace.
Всегда рабыня, но с родиной царей на
смуглой груди
И с государственной печатью взамен
серьги у уха.
То девушка с мечом, не знавшая зачатья,
То повитуха — мятежей старуха.
Ты поворачиваешь страницы книги той,
Где почерк был нажим руки морей.
Чернилами сверкали ночью люди,
Расстрел царей был гневным знаком
восклицанья,
Победа войск служила запятой,
А полем — многоточия, чье бешенство не робко,
Народный гнев воочию
И трещины столетий — скобкой.