At the village end, the old hut stands alone.
There prays aged mother before an icon.
Her prayer remembers her son, and his friends,
Now saving their homeland, in far-off lands.
She prays, drying the tears, and fighting mirages,
For her tired eyes see frightening images.
She sees a field, a field before battle,
And there her hero-son lies dead, among the dying cattle.
On his broad breast blood splashed making stains,
In his cold hands the enemy’s banner remains.
From happiness and bitterness, now her twin friends,
She stands frozen, silver head bowed in the palms of her hands.
Sparse gray hair falls on her brow and ears,
And from her eyes, pour bead-like tears.
На краю деревни старая избушка,
Там перед иконой молится старушка.
Молитва старушки сына поминает,
Сын в краю далеком родину спасает.
Молится старушка, утирает слезы,
А в глазах усталых расцветают грезы.
Видит она поле, поле перед боем,
Где лежит убитым сын ее героем.
На груди широкой брызжет кровь, что пламя,
А в руках застывших вражеское знамя.
И от счастья с горем вся она застыла,
Голову седую на руки склонила.
И закрыли брови редкие сединки,
А из глаз, как бисер, сыплются слезинки.