It's dawn, sirens are wailing,
Seven a.m.
You that appear like Verlen,
Wake up old man!
Eyes childish, angling,
Green fire makes ash;
Upon the neck is hanging
A colored sash.
He curses, mutters, mumbles
Words lost within;
He wants to make confession
But first to sin.
A disappointed worker
A bitter one
The eye, beat up in melee,
Shines like the sun.
Thus having followed Sabbath,
He drags his feet:
Happy privation stares
From every street.
At home, flying with curse words
And white with rage,
A harsh wife meets and screams at
The drunken sage.
Уже светло, поет сирена
В седьмом часу утра.
Старик, похожий на Верлэна,
Теперь твоя пора!
В глазах лукавый или детский
Зеленый огонек;
На шею нацепил турецкий
Узорчатый платок.
Он богохульствует, бормочет
Несвязные слова;
Он исповедоваться хочет —
Но согрешить сперва.
Разочарованный рабочий
Иль огорченный мот —
А глаз, подбитый в недрах ночи,
Как радуга цветет.
Так, соблюдая день субботний,
Плетется он — когда
Глядит из каждой подворотни
Веселая нужда;
А дома — руганью крылатой,
От ярости бледна, —
Встречает пьяного Сократа
Суровая жена!