Breaks in round bays, and shingle, and blue,
and a slow sail continued by a cloud —
I hardly knew you; I've been torn from you:
longer than organ fugues — the sea's bitter grasses,
fake tresses — and their long lie stinks,
my head swims with iron tenderness,
the rust gnaws bit by bit the sloping bank...
On what new sands does my head sink?
You, guttural Urals, broad-shouldered Volga lands,
or this dead-flat plain — here are all my rights,
and, full-lunged, gotta go on breathing them.
Разрывы круглых бухт, и хрящ, и синева,
И парус медленный, что облаком продолжен, —
Я с вами разлучен, вас оценив едва:
Длинней органных фуг, горька морей трава —
Ложноволосая — и пахнет долгой ложью,
Железной нежностью хмелеет голова,
И ржавчина чуть — чуть отлогий берег гложет...
Что ж мне под голову другой песок подложен?
Ты, горловой Урал, плечистое Поволжье
Иль этот ровный край — вот все мои права, —
И полной грудью их вдыхать еще я должен.